Перебирала старые фотки, школа, пионерский лагерь....Вдруг мелькнул за головами чужими и попами БЕЗНОГИЙ...
Я не помню его имени, он жил недалеко от нас, тоже не местный, переселился из какой-то деревни. Ног у него не было совсем, одно туловище. Он передвигался в ящике на деревянных колесиках, упираясь в землю маленькими лопаточками. У него была жена, я ее совсем не помню почти, иногда она везла его по улице за веревку, привязанную к ящику. А еще у него была парадная тележка, похожая на детскую коляску. Жена ужасно стеснялась, появляясь с ним на людях, а он был страшно смущен ее стеснением, вид у него в такие моменты был какой-то беспомощный и растерянный. А когда он играл с мужиками в домино, поставленный вместе с тележкой на лавку, выглядел как совершенно нормальный мужик, высокий и сильный. Наверно, он был высоким когда-то, а силища в нем и сейчас была немерянная, когда его поднимали, чтобы он мог ухватиться за турник, то поднимался какое-то невероятное колличество раз. Огород его был в идеальном состоянии, он так ловко таскал себя на руках между грядками, то пропалывая, то вскапывая лопаткой с очень короткой рукояткой. А как интересно было наблюдать , когда он стирал белье около колонки, ловко управлялся с печкой- прачкой, шоркал белье по стиральной доске в корыте, что то напевал при этом, перебрасывался шутками с бабенками, которые приходили за водой. Такой торс я видела только на картинках с древнегреческими статуями богов. Он возил воду домой на коромысле! Мы , дети ,очень любили его, он был одного с нами роста, делал такие классные рогатки, мальчишкам постарше-самопалы, ремонтировал велики, точил коньки. Жена его почти все время была на работе, я даже не знаю кем она работала, приходила вечером и вид у безногого сразу становился каким то детским, смущенным ,они быстро уходили в дом, за это мы ее недолюбливали почему-то.
А потом оказалось, что она беременная и живот ее как то быстро рос и стал огромным, просто невероятным и все гадали, что же будет, кого же она родит.?
Безногий был в каком-то судорожном волнении в ожидании разрешения супруги. Около дома на травке стояла свежесделанная, только что покрашенная , какая-то кукольная колыбелька. Вся улица была в ожидании.
Это сейчас люди считают неудобным интересоваться открыто жизнью соседей, а тогда по вечерам собирались на посиделки около колонки, грызли семечки, а безногий больше не приходил поиграть на мандолине. Его распухшая жена даже с трудом по дому передвигалась, она не выходила на улицу и все известия приносили соседки, которые забегали проведать и чем- нибудь помочь. Безногий привел козу и она паслась , привязанная к забору, около палисадника. А бабы говорили, что уже пора, а она все никак не разрешится, это плохо, очень плохо....
В отличие от нынешнего времени тотального равнодушия, тогда, в начале шестидесятых, люди очень неравнодушно относились к безногому и его огромной почерневшей от тяжелой беременности жене. Вся улица знала, что ее постоянно тошнило, она не могла ничего есть. И однажды утром я узнала, что ночью бедную женщину увезли в больницу...
Я не помню его имени, он жил недалеко от нас, тоже не местный, переселился из какой-то деревни. Ног у него не было совсем, одно туловище. Он передвигался в ящике на деревянных колесиках, упираясь в землю маленькими лопаточками. У него была жена, я ее совсем не помню почти, иногда она везла его по улице за веревку, привязанную к ящику. А еще у него была парадная тележка, похожая на детскую коляску. Жена ужасно стеснялась, появляясь с ним на людях, а он был страшно смущен ее стеснением, вид у него в такие моменты был какой-то беспомощный и растерянный. А когда он играл с мужиками в домино, поставленный вместе с тележкой на лавку, выглядел как совершенно нормальный мужик, высокий и сильный. Наверно, он был высоким когда-то, а силища в нем и сейчас была немерянная, когда его поднимали, чтобы он мог ухватиться за турник, то поднимался какое-то невероятное колличество раз. Огород его был в идеальном состоянии, он так ловко таскал себя на руках между грядками, то пропалывая, то вскапывая лопаткой с очень короткой рукояткой. А как интересно было наблюдать , когда он стирал белье около колонки, ловко управлялся с печкой- прачкой, шоркал белье по стиральной доске в корыте, что то напевал при этом, перебрасывался шутками с бабенками, которые приходили за водой. Такой торс я видела только на картинках с древнегреческими статуями богов. Он возил воду домой на коромысле! Мы , дети ,очень любили его, он был одного с нами роста, делал такие классные рогатки, мальчишкам постарше-самопалы, ремонтировал велики, точил коньки. Жена его почти все время была на работе, я даже не знаю кем она работала, приходила вечером и вид у безногого сразу становился каким то детским, смущенным ,они быстро уходили в дом, за это мы ее недолюбливали почему-то.
А потом оказалось, что она беременная и живот ее как то быстро рос и стал огромным, просто невероятным и все гадали, что же будет, кого же она родит.?
Безногий был в каком-то судорожном волнении в ожидании разрешения супруги. Около дома на травке стояла свежесделанная, только что покрашенная , какая-то кукольная колыбелька. Вся улица была в ожидании.
Это сейчас люди считают неудобным интересоваться открыто жизнью соседей, а тогда по вечерам собирались на посиделки около колонки, грызли семечки, а безногий больше не приходил поиграть на мандолине. Его распухшая жена даже с трудом по дому передвигалась, она не выходила на улицу и все известия приносили соседки, которые забегали проведать и чем- нибудь помочь. Безногий привел козу и она паслась , привязанная к забору, около палисадника. А бабы говорили, что уже пора, а она все никак не разрешится, это плохо, очень плохо....
В отличие от нынешнего времени тотального равнодушия, тогда, в начале шестидесятых, люди очень неравнодушно относились к безногому и его огромной почерневшей от тяжелой беременности жене. Вся улица знала, что ее постоянно тошнило, она не могла ничего есть. И однажды утром я узнала, что ночью бедную женщину увезли в больницу...
-
-
01.11.2012 в 21:59